- Анакин! Эни! Иди сюда! Где тебя носит?
Шми Скайуокер вышла на крыльцо дома. Ночь на дворе, а ее семилетний сынишка снова куда-то удрал.
- Анакин! – закричала Шми, вглядываясь в темноту, но Анакина нигде не было, только мимо дома по улице пробежал, сверкнув босыми пятками Китстер.
- Китстер! – позвала Шми. – Ты не знаешь, где Анакин?
- Нет, - помотал черноволосой головой мальчик. – Но он что-то говорил о том, что собирается к Древним захоронениям.
- К Древним захоронениям? Но это же далеко. Он не доберется туда и за сутки.
- Так он же взял спидер у Уотто.
Шми едва за сердце не схватилась. Угнать спидер Уотто! Это же равносильно самоубийству! Да и что будет, когда тойдарианец обнаружит пропажу?
Китстер убежал домой, а Шми еще долго стояла на пороге дома, вглядываясь во тьму. Китстер мог и ошибаться, ведь Анакин редко делится своими планами, особенно такими рискованными, как угон спидера у хозяина. Да и зачем его к захоронениям-то потянуло? Мало ему было прокатить Уотто по каньону Нищих на максимально возможной скорости, так теперь еще и это. Шми невольно усмехнулась, вспомнив глаза тойдарианца, когда Анакин остановил спидер у его лавки. Бедняга и не думал, что можно так водить машину. Но Анакин никогда не подчинялся никаким правилам. Он был очень свободолюбивым. И при этом нельзя его назвать строптивым, нет. Он может быстро выполнить любое задание Уотто, а потом из оставшихся запчастей начать собирать сканер, чтобы найти у себя в организме передатчик со взрывным механизмом. Да, ее сын был сущим наказание. Трудно даже представить, каким он вырастет. Сейчас угоняет спидеры, ворует запчасти и периодически – нечаянно! – поджигает мастерскую Уотто, но что же будет потом?..
Сына Шми Скайуокер никакие «потом» не интересовали. Он гнал спидер хозяина по пустыне. Пожалуй, эту выходку можно отнести к разряду сумасшедших. Ночью отправиться в пустыню! Да ни одно здравомыслящее существо это не сделает! И все же Анакин гнал спидер по барханам песка, а ночь уже вступала в свои права.
Заметно похолодало, и Анакин тут же пожалел, что не захватил теплую одежду. Но тогда ему пришлось бы сказать матери, для чего она ему нужна, и получил бы нагоняй. Надо оно ему? Разумеется, нет.
Захоронение уже рядом. Да и не страшно совсем оказалось в пустыне. Конечно, он может встретить тускенов или крайт-дракона. Но разве дело того не стоит?
Если честно, то Анакин сам не очень понимал, зачем ему потребовалось ехать к этим захоронениям. Говорили, что они самые-самые старые на всем Татуине, что там похоронены воины, которые в древние времена здесь сражались. Другие, правда, утверждали, что это священное место тускенов, но Анакин этому не верил. Он давно собирался съездить сюда, а сегодня его просто потянуло к Древним могилам. Он почувствовал, что должен там быть сегодня, хотя и не знал, для чего. Но Анакин привык доверять своим чувствам, они еще ни разу его не подводили. К тому же Уотто очень кстати отправился в гости. Он и Анакина хотел позвать за компанию в качестве водителя и предмета гордости, но потом вспомнил безумную гонку по каньону Нищего и передумал. Ну мало ли. Один раз обошлось, но тойдарианские боги шутить не любят. А вот бог Анакина – Уотто утверждал, что такой существует - не может не существовать! – был заядлым шутником, вот и сейчас потянул мальчика на очередные приключения.
Пески закончились, и Анакин теперь ехал по каменистой неровной почве. А вон и две скалы, между которыми находится захоронение.
Машину мальчик остановил у подножия одной из скал и спрятал за валунами на всякий случай. Если спидер уволокут джавы, Уотто его по стенке размажет.
Между скалами был узкий лаз, такой, что не всякий взрослый человек смог бы протиснуться. Может, именно поэтому так восхищаются могилами, что туда так трудно добраться? Но только не для семилетнего горящего энтузиазмом пацана. Анакин протиснулся в каменную щели и смело зашагал вперед.
Туннель изгибался, становился все уже и ниже. Через пару поворотов Анакину пришлось опуститься на колени и ползти. Да какой там взрослый! И подросток тут может застрять за здорово живешь. Но Анакин подбадривал себя мыслью, что эти захоронения определенно не являются местом сборища тускенов, хотя бы потому, что они, особенно вместе с бантами, сюда не пролезут.
Да и ему ползти было трудно. Да и темно. Анакин натыкался на стену, на ощупь отыскивал проход, а в колени и ладони больно впивались мелкие камушки. Жаль, что он не взял с собой фонаря, но ведь у него всегда было очень хорошее ночное зрение. А чтобы ползти по узкому туннелю много света не надо. Тут не ошибешься, сворачивать некуда. Если бы Анакин не был уверен, что где-то там впереди захоронения точно есть, он ни за что не пополз бы дальше. В узком каменном туннеле воздуха не хватало, и он уже начал задыхаться. А потолок становился все ниже и ниже. Уже пришлось лечь на живот, чтобы проползти.
- Откуда, спрашивается, известно, что здесь есть захоронения? – рассуждал вслух Анакин. – Ведь не ребенка же они сюда посылали проверять? Может, наняли инопланетянина, тощего и маленького?
Его голос разнесся по туннелю и вызвал эхо.
- Определенно, тут есть какой-то выход, - продолжил Анакин. – Иначе мне каюк.
И выход действительно скоро нашелся. По крайней мере, Анакин неожиданно вывалился из узкого лаза в более просторное помещение. Анакин решил, что это пещера. Он уселся на пол, покрытый песком, и призадумался. Видно ничего не было, тьма кругом – хоть глаз выколи. И неизвестно, насколько большая эта пещера, сколько из нее выходов и есть ли они вообще.
- Если я пойду прямо… Но как я узнаю, что иду именно прямо. Вроде бы я что-то слышал про то, что правая нога делает шаг больше, чем левая. Значит, я пойду не прямо. А как я потом вернусь?
Но сидеть на полу было бесполезно, это ни на шаг не приближало его к цели путешествия. И тогда Анакин стащил рубашку, положил ее на пол у входа в лаз и пошел вдоль стены направо, ощупывая ее руками.
- Если пещера не имеет выхода, я наткнусь на рубашку. И я буду надеяться, что это именно пещера, а не лабиринт.
Что-то подсказывало Анакину, что он в не очень большой круглой пещере. Осталось только найти выход отсюда.
Мальчик медленно двигался вдоль стены, ощупывая руками ее неровную поверхность. Вся стена была испещрена трещинами. Одни из них иногда казались Анакину долгожданным выходом, но ощупав их и просунув в них руку, он натыкался на глухую стену. Вдруг Анакин почувствовал под ногами что-то мягкое, споткнулся и заорал от страха. Его крик пронесся по пещере. Анакин замер, напряженно вглядываясь в темноту, ожидая, что оттуда сейчас выскочит какое-нибудь чудище, на которое он наступил. Но в пещере снова воцарилась тишина, а нападать никто не спешил.
- Да это же моя рубашка! – вспомнил Анакин, нащупывая руками комок ткани. – Так значит, здесь нет выхода?
Пещера не ответила.
- Вот влип.
Анакин снова уселся на пол пещеры. Не может же быть, чтобы не было выхода. Те, кто лазил сюда до него, наверняка брали с собой фонарики. А значит, выход находили при помощи света. Может, он на полу? Пещера казалась не очень большой, и Анакин решился исследовать пол на предмет наличия в нем трещин. Скоро ему повезло, и он натолкнулся на достаточно большую трещину. Вроде бы, это и есть выход. Боле не рассуждая, он спустил ноги в отверстие и оттолкнулся руками от пола. Зря он это сделал. Трещина только казалась большой. Но чем дальше летел Анакин, тем больше она сужалась, его било о каменные выступы, в которых Анакин, отчаянно цепляющийся на жизнь, с удивлением опознал ступеньки.
Но наконец, полет завершился, и мальчик кубарем вылетел из дыры на каменный пол, присыпанный песком. Он снова оказался в пещере, на этот раз выход был виден очень хорошо. Анакин радостно вскочил и помчался к лазу, в который пробивался лунный свет. Чтобы добраться до дыры ему пришлось вскарабкаться по камням, но Анакин так торопился поскорее выбраться из пещеры, что не обращал внимания на ссадины и ушибы.
Какое счастье дышать свежим воздухом! Увы, приключения на этом не завершились. Оказалось, что он стоит на самом краю глубокой ямы, куда ведет узкая каменная тропка. Недолго думая, Анакин побежал по этой тропинке. Только пятки засверкали. Стенку ямы сужались, образуя перевернутый конус. А тропинка неожиданно оборвалась. Анакин остановился. Идти дальше было некуда. Только вниз. И оказалось, что в скале нарублены ступени. Непросто было по ним спуститься! Но Анакин уже чувствовал, что цель близка. Еще один узкий лаз он преодолел быстро и ловко. А когда высунул голову из дыры, то обнаружил, что добрался-таки до места назначения!
Это не было похоже на обычное кладбище. На небольшом пространстве было множество холмов из наваленных камней, на каждом лежала каменная табличка, а на табличке – засохшие цветы. Анакин робко приблизился к ближайшей могиле и прикоснулся к камням. Вроде, обычные камни. Но Анакина интересовали цветы. Он взял один засохший цветок и принялся внимательно разглядывать. Конечно, он знал, что такое цветы, видел на картинках и по головизору. Но он никогда не видел настоящих цветов. Пусть засохших и сожженных солнцами Татуина, но настоящих!
Цветок оказался очень интересным. У него было множество лепестков и странные узкие длинные листья.
Анакин гадал, откуда здесь могли взяться цветы, но не находил ответа. Да и зачем они здесь?
Анакин встал на ближайший камень, чтобы увидеть надпись на табличке. К счастью, она была на общегале.
«Манро Калатос. Меня убивали, Меня убивают, Меня будут убивать, а Я все равно живу, потому что Я – это Ты, если Ты это прочел. Потому что Я – Свобода, и Ты тоже найдешь свою Свободу. Молись, чтобы она отличалась от Моей»
Анакин перечитал надпись еще раз, но понятней она от этого не стала. Кто же эта Манро Калатос, почему ее могила здесь и кто принес ей цветы?
- Я вижу, ты пришел сюда, Анакин, - произнес незнакомый тихий голос за спиной. Мальчик резко обернулся, судорожно стискивая кулаки и готовясь к драке.
В метре от него стоял человек в черном плаще.
- Не бойся меня, - сказал человек, подходя ближе, но Анакин только теснее прижался к камням могилы, настороженно следя за незнакомцем.
- Кто вы?
- Ох, Эни. Если я скажу тебе имя, тебе это разве что-то даст?
- Нет, но я спросил, кто вы. Я не спрашивал имя.
- Я… Честно говоря, сейчас трудно сказать, кто я. Но наверно, я хранитель этих могил. Когда-то я был джедаем, - человек в плаще увидел, как загорелись глаза мальчика, - но я покинул Орден.
- Почему? – вопрос вырвался у Анакина раньше, чем он смог подумать, что это, возможно, очень нетактично.
- Это сложно объяснить, Эни. Наверно, я просто не джедай. Но я, как ни странно, и не ситх, хотя их идеология мне ближе. Таких, как я, называют Потерянными, Ушедшими, а иногда – Предателями.
- Предателями? Это за то, что вы предали Орден.
- Я не предавал Орден, Анакин! Я просто – ушел. Но в Ордене это считается предательством. Эни, это я позвал тебя сюда. Ты уже достаточно взрослый, чтобы все узнать.
- Что узнать?
- И очень-очень любопытный, - усмехнулся хранитель. Анакин почувствовал, что краснеет. – Я все расскажу тебе. Но сначала я хотел бы показать тебе это место. Я вижу, ты заинтересовался могилой Манро Калатос. Да, она была необыкновенной женщиной. Очень свободолюбивой. Она сама была Свободой. Поэтому покинула Орден джедаев. И поэтому сейчас лежит здесь. Она просила, чтобы на ее могиле была эта надпись. Все оставляют завещания. И все эти надписи помогут тебе понять себя.
- Но что она обозначает? Вы сказали, что она была Свободой?
- Ты сам можешь это понять.
- А цветы? Это вы их принесли.
- Да, я принес их и на этот раз. Ты, наверно, не видел еще живых цветов? Пойдем.
Они обошли несколько могил, и хранитель остановился у скалы. Там лежала его сумка с вещами и большой пакет, из которого выглядывали цветы. Настоящие живые цветы!
Анакин опустился на колени и осторожно коснулся цветка. Он был влажным, а на ощупь – очень хрупким и нежным.
- Возьми его, - сказал хранитель. – Он твой.
Не веря своему счастью, Анакин вытащил из пакета цветок на длинном стебле. Он держал его обеими руками, осторожно, как величайшее сокровище на свете.
Хранитель велел Анакину взять пакет и идти за ним. Они походили к могилам, хранитель убирал засохшие цветы и клал на их место свежие, а Анакин читал надписи на табличках.
«Кейтлина Герт. Я взлетела лишь однажды. Поверь, это стоило того, чтобы потом упасть»
«Ромклин Шин. Я признаю, что я Предатель и Отступник. Но этого почему-то не признает мой сын»
«Керл Тийленко. Ты тоже попадешь в эту ловушку. И Ты тоже не будешь стремиться выбраться из нее. Лишь об одном прошу: сумей найти достойного держать тебя на привязи, того, перед кем Ты добровольно встанешь на колени, просто так встанешь, ни за что, но если Ты достойного не найдешь, не смей – заклинаю тебя! – не смей преклонять колено. Рви поводок! Иначе Ты Истинную Любовь никогда не найдешь. И пусть Любовь – капкан, но он – поверь! – теплей огня в камине, дороже золота и нежнее лепестков роз»
Ларена Вето. Я хочу Жить, а значит, я хочу чувствовать – Боль, Страх, Счастье, Ненависть, Страсть. Помни: пока Ты чувствуешь – Ты Живешь»
Когда они обошли все могилы, Анакин все же решился сказать:
- Но я не понимаю, что значат эти надписи.
- Конечно, не понимаешь. Но со временем, тебя все станет ясно. Я не хочу сейчас забивать тебе голову идеологией или решать за тебя, кому присягнуть в верности. Свой путь ты выберешь сам. Сейчас я просто показал тебе это место. Когда тебе будет некуда идти, приходи сюда: здесь ты сможешь найти ответы на все вопросы.
- Но как вы прошли сюда? Ведь тот лаз очень узкий и…
- Здесь есть другой путь. Я покажу тебе его позже.
Хранитель сложил сухие цветы в кучу и поджег ее.
- Я хочу, чтобы ты знал, Анакин, что ты особенный. Да. Ты такой же, как мы. И всегда таким будешь. Твой путь будет очень трудным, он и сейчас не прост, но помни: тебе есть, куда возвращаться. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это услышать. Мне трудно это говорить, но тебе нужно это знать. Я твой отец.
Анакин вскинул голову на хранителя. На секунду в нем всколыхнулся гнев и неверие, но тут он встретился взглядом с хранителем и – поверил. Вот этим глазам, как у него самого, голубым – поверил.
- Но почему же ты… не с мамой? Ты не любишь ее? – Анакин тут же пожал о сказанном. Потому что хранитель опустил голову и тяжело вздохнул.
- Я не тот человек, с которым она стала бы жить. Ты должен это понять. Да, мы оба любим друг друга, и мы любим тебя, сынок, но я – изгнанник. Мне нет места в этом мире, у меня нет ничего, кроме вас. И мы со Шми решили, что будет лучше тебе расти с ней. К тому же, меня в любой момент могут арестовать, убить. Я хочу, чтобы ты не пытался изменить наше с мамой решение. Тем более, если ты любишь маму. Если бы она осталась со мной, ей бы тоже грозила гибель. Как и тебе.
- Так дело только в безопасности.
- Нет, не только. Еще и в моральном комфорте. Теперь ты сможешь видеться со мной. Я тебя не оставлю. Но все же, если вдруг тебе придется менять свою жизнь, уехать с этой планеты, я хочу, чтобы не колебался и секунды. Татуин не место для тебя, тебе здесь негде развернуться, ты чувствуешь это, не так ли? Ты покинешь это место, скоро покинешь. Но я всегда тебя буду любить, кем бы ты ни стал, что бы ни сделала. Я верю: ты хороший человек, Анакин Скайуокер.

Когда на следующий день Анакин вернулся домой, Шми уже по его лицу все поняла.
- Ты встречался с отцом? – шепотом спросил она. – Прости, Эни, что не сказала тебе раньше.
Но сын только отмахнулся.
- Мне папа уже все объяснил. Я только хотел узнать, как его зовут. Я забыл спросить у него.
- Эдагар Ренальде. Его зовут Эдагар Миарно Ренальде. А теперь, Анакин Эдагар Скайуокер-Ренальде, беги к Уотто, потому что он в гневе. Он вернулся с вечеринки, а ни тебя, ни спидера на месте нет.
- Хорошо, мам, пойду послушаю причитания Уотто. Мам, - Анакин взял с сиденья спидера букет цветов. – Это тебе папа велел передать.
Свой синий цветок Анакин спрятал за пазуху. Он сохранит его во сто бы то ни стало. Как память об отце, память о тех давно умерших изгнанниках, об их могилах, припорошенных песком.